Самый быстрый способ окончить войну — проиграть ее.
Только война напрягает до высшей степени все человеческие силы и налагает печать благородства на народы, имеющие смелость предпринять таковую. Все другие испытания являются второстепенными, так как не ставят человека перед самим собой в выборе жизни или смерти.
То, что воин называет волей, есть сила внутри нас самих. Это не мысль, не предмет не желание. Воля — это то, что заставляет воина побеждать, когда его рассудок говорит ему, что он повержен. Воля — это то, что делает его неуязвимым.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И берёза, и черёмуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
Но, пожалуй, самым забавным оказалось, мгновение духовного открытия, когда со всей пронзительностью, не допускавшей двойных толкований, меня осенило, что соседняя комната была занята вовсе не обычными французами,, а... двумя в высшей степени странными животными: волком и уткой., Что за дичь! – волк и утка в комнате привокзального отеля! Но, с другой стороны, почему бы и нет? Всё на свете когда-то становится возможным, пускай даже и в Марселе, в обычной затрапезной гостинице неподалёку от вокзала... Неподалёку от вокзала, – скажу я вам как знаток вопроса, – возможно всё. И вот ещё что было удивительным: вопреки подозрениям или даже уверенности моих проницательных читателей и, в особенности, читательниц, волк не только не пытался сожрать утку, но даже, как бы это сказать, совершенно напротив: если он даже и старался её как-то придушить или продырявить, то в основном своими отвратительными волчьими ласками...
Воображение, доставляет нам больше страданий, чем действительность., Многое мучит нас больше, чем нужно, многое — прежде, чем нужно.
Фолклендская война была дракой двух лысых из-за расчёски.
Если мы проиграем эту войну, я начну другую под фамилией моей жены.
Лишь в лазарете видишь воочию, что такое война.
Огромное большинство людей не верят истинам той религии, которую они исповедуют,. Поэтому им нужно, чтоб окружающие верили в то же, во что они официально верят, и говорили то же, что они говорят: только это и поддерживает их в их «вере», только в окружающей их среде они находят источники, из которых черпают твердость и крепость своих убеждений. И чем менее убедительными кажутся им откровенные истины, тем важнее для них, чтобы этих истин никто не оспаривал. Оттого обычно сами неверующие люди – самые нетерпимые.