Вот уже двадцать лет, как я вижу его упирающимся лбом в этот неблагодарный и мрачный предмет, носящий название Академии. Между тем, проницательные ловкачи смотрят на него сверху из тёмных окон Дворца Мазарини с удивлением и усмешкой, поражаясь его бездарной липкости и бледной немочи. И это причиняет мне много страданий.
Этот художественный принцип приходится как нельзя на руку ползущим за Золя навозным жукам. Их бездарность становится для них блестящим достоинством. Они ничего не знают, ни на что не способны и потому питают особенное пристрастие к «современному», как они выражаются. В их так называемых романах нет ни людей, ни характеров, ни завязки, ни развязки, ни положений, но ведь в этом — их заслуга, о жалкие, тупоголовые профаны, не замечающие этого!
Бог! Непорочен путь Его, чисто слово Господа, щит Он для всех, надеющихся на Него.
Краткость — сестра таланта и медсестра бездарности.
Кто-то спросил Демонакта, считает ли он, что душа бессмертна. «Бессмертна,— ответил он,— но не более, чем всё остальное».
Раздавая материалы и идеи, талантливый учёный становится главой школы. Если же бездарный учёный раздаст материалы (своих идей у него отродясь не бывало), он останется нищим. Поэтому первый признак бездарного: он не одаряет.
Чем мы провинились перед Богом, Аллахом и другими?
Богу не хватает стойкости характера, твёрдых убеждений. Ему следует быть католиком, или пресвитерианином, или кем-нибудь, всё равно, — но не стараться поспеть сразу повсюду.
Один болтун, сильно докучавший Аристотелю своим пустословием, спросил его: 'Я тебя не утомил?'. Аристотель ответил: 'Нет, я не слушал'.
Антирелигиозная проповедь, безбожие и прочее такое, и прочее я считаю, как испытание духом (как было испытание огнем): это все вопросы, предъявленные существующей мертвой церкви с тайным требованием: «Будь жив!»