Дурака, занятого делом, утихомирить сложнее, чем буйного помешанного.
Порой бывают глупцы и при уме, но никогда не бывают такими при рассудке.
Что дает представление о бесконечности – так это глупость человеческая.
Отдаваться гневу часто все равно, что мстить самому себе за вину другого.
Гнев разжигает фантазии, да так, что можно обжечься.
Чем больше мы говорим о своих достоинствах, тем меньше в них верят.
Государства, в которых правит толпа, отрекаются от законов так же легко, как и от веры своих отцов.
Вредные для государства глупости и ошибки, на которые министр толкает своего повелителя, лишь укрепляют подчас его положение: он как бы еще теснее связывает себя с монархом узами сообщничества.
Роскошь и чрезмерная изысканность предрекают верную гибель государству, ибо свидетельствуют о том, что все частные лица пекутся лишь о собственном благе, нисколько не заботясь о благе общественном.
Поэт пишет о современном, графоман об актуальном. Поэт парадоксален, графоман – ортодоксален. Поэт подвержен сомнениям, графоман никогда не пишет сомнительного. Поэт – «невольник чести». Графоман – наёмник черни.