Когда в государстве смута — возникают «верноподданные».
Тысячи лет едва достаточно, чтобы создать государство, одного часа достаточно, чтобы оно пало в прах.
Если бы все люди однажды вынесли на рынок все свои грешки и пороки, то каждый, разглядев пороки соседа, с радостью унес бы свои домой.
Не исполнившиеся надежды оставляют грусть, исполнившиеся — досаду.
С чистыми руками ничего не состряпаешь. Главное — это потом хорошо смыть грязь.
Никогда не бросайся грязью, ты можешь промахнуться мимо цели, но твои руки останутся грязными.
— Это наука, которой занимаются ради познания вечного бытия, а не того, что возникает и гибнет. — Хорошая оговорка: действительно, геометрия — это познание вечного бытия. — Значит, она влечет душу к истине и воздействует на философскую мысль, стремя ее ввысь, между тем как теперь она у нас низменна вопреки должному. — Да, геометрия очень даже на это воздействует. — Значит, надо по возможности строже предписать, чтобы граждане Прекрасного города ни в коем случае не оставляли геометрию: ведь немаловажно даже побочное ее применение. — Какое? — То, о чем ты говорил, — в военном деле да, впрочем, и во всех науках — для лучшего их усвоения: мы ведь знаем, какая бесконечная разница существует между человеком причастным к геометрии и непричастным. — Бесконечная, клянусь Зевсом! — Так примем это как второй предмет изучения для наших юношей? — Примем. — «Государство», VII, 527b-d
Нью-Йорк: город, где нет места любителям даже в таком деле, как переход через улицу.
Если вы хотите, чтобы ваше письмо в газету было опубликовано, сделайте приписку: «Вы, конечно, никогда это мое письмо не опубликуете».
Люди хотят читать газеты, а не прокламации.