Шедевр будет понят даже дураком. Но насколько иначе!
...Учёный не имеет права покидать науку., Что бы ни случилось, хотя бы и душа уже расставалась с телом, всё равно нужно работать.
Тело есть орудие души, а душа орудие бога.
…Подтверждая ныне паки наисильнейшим образом сии статьи, тишину и спокойствие между гражданами сохраняющие, запрещаем снова и повелеваем всем и каждому Всероссийскому подданному Нашему, тако ж в Империи Нашей находящимся и живущим, какого бы кто рода и поколения не был, наипаче же благородному Дворянству и военным людям, следующее: 1. Подтверждается запрещение в собственном деле сделаться судьею. 2. Подтверждается запрещение в собственном или в чужом деле вынуть орудие или употребить оное. 3. Подтверждается запрещение словами, или письмом, или пересылкою вызвать кого на драку или так прозванный поединок. 4. Подтверждается запрещение вызванному словами, письмом или пересылкою выходить на драку или поединок. 5. Подтверждается запрещение словами, или письмом, или пересылкою бранить или попрекать того, кто, повинуясь закону, не выйдет или не вышел на драку или поединок.
Видя, что Гиркан медлителен и апатичен, Антипатр назначил старшего из сыновей своих, Фазаеля, начальником над Иерусалимом и его окрестностями, а следующему за ним сыну, весьма ещё молодому Ироду (ему было тогда лишь двадцать пять лет), поручил управление Галилеею. Впрочем, последнему нисколько не мешала его юность, будучи человеком рассудительным, юноша немедленно нашёл возможность выказать свою доблесть, а именно ему удалось захватить Иезекию, атамана разбойников, совершавшего во главе огромного отряда набеги на пограничные с Сириею области, затем он казнил его и многих его товарищей по шайке. Это дело вызвало в сирийцах большую симпатию к Ироду, потому что он очистил страну от разбоев, о чём они давно мечтали.
Вот горькая и неприкрашенная правда. Кавказская армия надорвана непосильной работой. Обескровленная, нищая и голодная, она сильна лишь своей доблестью, но и доблесть имеет свой предел — испытывать её бесконечно нельзя.
При жизни доблестные люди возбуждают зависть, мертвым же (они ведь не являются уже соперниками) воздают почет без зависти.
Кто даёт в долг, нищает, кто берёт в долг, разоряется.
Глупо отдавать дочерей за кусок золота.
Сто вагонов не потянут один паровоз, сто дураков не одолеют одного умного.