На военной службе должна быть дисциплина — без неё никто бы и пальцем для дела не пошевельнул. Наш обер-лейтенант Маковец всегда говорил: «Дисциплина, болваны, необходима. Не будь дисциплины, вы бы, как обезьяны, по деревьям лазили. Военная служба из вас, дураки безмозглые, людей сделает!» Ну, разве это не так? Вообразите себе сквер, скажем, на Карловой площади, и на каждом дереве сидит по одному солдату без всякой дисциплины. Это меня ужасно пугает.
Больше доблести в том, чтобы словами убивать войны, чем железом – людей.
Доблесть – нравственное мужество.
Я полагаю, что долг человека и в том, чтобы ни от чего не приходить в отчаяние и во всём находить хорошую сторону.
И дурень ты,, у нашего Бога
Вожделение не происходит от тела, хотя и удовлетворяется телом.
Гнёт возраста чувствует только тело, а не душа, и состарились одни лишь пороки и то, что им способствует.
Все творцы — догматики, образ и подобие Единого Творца — Догматика. Творчество и есть позитивный догматизм. Отрицательный же критицизм есть иссякание творчества
...Цереброн Эмдеэртий сорок лет излагал в Высшей Школе Небытия Общую Теорию Драконов. Как известно, драконов не существует. Эта примитивная констатация может удовлетворить лишь ум простака, но отнюдь не учёного, поскольку Высшая Школа Небытия тем, что существует, вообще не занимается, банальность бытия установлена слишком давно и не заслуживает более ни единого словечка. Тут-то гениальный Цереброн, атаковав проблему методами точных наук, установил, что имеется три типа драконов: нулевые, мнимые и отрицательные. Все они, как было сказано, не существуют, однако каждый тип — на свой особый манер. Мнимые и нулевые драконы, называемые на профессиональном языке мнимоконами и нульконами, не существуют значительно менее интересным способом, чем отрицательные. — перевод: Ф. В. Широков, 1967
Случилось ему идти лесом, а в лесу стояла старая сухая берёза, ветер подует — и берёза заскрипит. «Почто берёза скрипит? — думает дурак. — Уж не торгует ли моего быка? — Ну, — говорит, — коли хочешь покупать — так покупай, я не прочь продать! Бык двадцать рублёв стоит, меньше взять нельзя… Вынимай-ка деньги!» Берёза ничего ему не отвечает, только скрипит, а дураку чудится, что она быка в долг просит. «Изволь, я подожду до завтрего!» Привязал быка к берёзе, распрощался с нею и пошёл домой.