Дайте народу свободу, и он потребует от вас независимость.
Галилей сообщает, что разработал много доводов в пользу Коперниковой системы и в опровержение существующих против неё возражений, но пока не решается их публиковать ввиду насмешек и гонений, которыми осыпают творца этой системы. Но когда в 1604 г. в созвездии Змееносца появилась новая звезда, он воспользовался случаем поколебать одну из главнейших опор птолемеевой системы мира, именно учение Аристотеля о незыблемости и неизменяемости небосвода.
Рытьё бомбовых щелей доставляло нам своеобразное огромное удовольствие., Всякому, обладающему хотя бы зачатками интеллекта, говорили мы себе, должно быть ясно, что ни малейшей пользы от этого быть не может. Щель мы рыли в четверти мили от ближайшего школьного здания, и эту четверть мили составляло открытое поле. Место было низкое, очень удобное для скапливания отравляющего газа. А после первых же дождей отрытые нами окопы будут полны воды. Тем не менее мы охотно копались в земле, наслаждаясь мягким осенним солнцем. Вся затея была столь откровенно бессмысленной, что мы могли принять в ней участие, не поступаясь своими пацифистскими принципами. Мы с удовлетворением оглядывали отрытые окопы, рассматривая их как памятник полного банкротства армейского образа мышления.
Нет наслаждения, которое в конце концов не приводило бы к пересыщению.
Вырастал во сне небосвод невиданный. Весь красный, сверкающий и весь одетый Марсами в их живом сверкании. Душа человека мгновенно наполнялась счастьем.
Верующий всегда чуть-чуть сомневается в своей вере, неверующий твёрдо уверен в своих сомнениях.
В гранит оделася Нева, Мосты повисли над водами, Темно-зелеными садами Ее покрылись острова — Медный всадник, 1833
Нигде не было нетерпимости больше, чем на женском фестивале [феминисток].
Обезумел, растерялся, размышлять едва я мог, Крикнул издали: «Что с нами? Кто же счастье наше сжёг?» Прерываясь от рыданий, голос горестный изрек: «Почему на нас, несчастных, небосвод обрушил бог?»
Нет ничего более замечательного, чем распространение религиозного неверия, или рационализма, на протяжении второй половины моей жизни.