Приятен старик, который приветлив и серьезен.
Нас чтут как стариков, хотя в нас живут пороки мальчишек, и не только мальчишек, но и младенцев, ведь младенцы боятся вещей пустяшных, мальчишки – мнимых, а мы – и того и другого.
Старые мехи не выдерживают молодого вина, а старое сердце не выносит молодых чувств.
Вы можете не напоминать мне о моем возрасте – для этого у меня есть мочевой пузырь.
Можно ли сказать, что старость делает нас неспособными к делам? К каким именно? К тем, которые свойственны юношеству и требуют силы. Но разве не существует ничего, к чему был бы способен старик, что можно было бы делать при здравом уме и ослабленном теле?
Старость отвлекает от занятия делами.
Ни один великий шаг в истории не был сделан без помощи страсти, которая, удесятеряя нравственные силы и изощряя умственные способности деятелей, сама является великой прогрессивной силой.
Солдат отличают от бандитов, как будто это противоположности, на самом же деле различие между ними невелико. Да, бандит полезнее. Оба убивают ради денег, но у бандита то преимущество, что он не обязан убивать, если какие-то личные отношения связывают его с тем, кому его предназначают в убийцы, солдат же часто делается братоубийцей. Солдат помогает деспотам и исполнен рабского духа, в то время как бандиты являются одним из мощнейших препятствий для деспотической власти, ибо сам деспотизм дрожит перед ними. Бандит чувствует себя в государстве высшим судьей, тогда как солдат должен чувствовать себя самым низким рабом.
Сомнение — это критерий веры.
Мы сочувствуем всегда другому в бедствиях, от которых избавлены сами.