Вечерние часы жизни могут быть самыми прекрасными, подобно тому, как красивейшие лепестки цветка распускаются последними.
Человек, доживший до семидесяти или восьмидесяти лет, может вдруг испытать живой интерес к миру, ибо только теперь ему стало известно, что есть мир, что мир может дать и что такое быть человеком.
Люди, бывает, страдают молча, но одни все же громче, чем другие.
Страдание есть результат несоответствия между желаемым и достигнутым.
На нас действуют еще очень сильно наши наклонности и наши страсти, они ослепляют наш ум ложным блеском, покрывают и наполняют его мраком.
Да, половина — и притом прекраснейшая половина — жизни остается скрытой для человека, не любившего со страстью.
Страсти нельзя увидеть непосредственно глазами, как, например, пожар или погребальные игры. Видны только их проявления Их можно найти в собственном своем сердце.
В несчастье судьба всегда оставляет дверку для выхода.
Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.
Единственное искусство быть счастливым — сознавать, что счастье твое в твоих руках.