Человек не должен спрашивать, в чём смысл его жизни, но скорее должен осознать, что он сам и есть тот, к кому обращен вопрос.
Если вы подберёте собаку на улице и сделаете её процветающей и богатой, она вас не укусит. Это главное отличие собаки и человека.
Как нужда— постоянный бич народа, так и скука— бич высшего общества
Я сейчас перечитываю детские стихи Саши Чёрного ― для Библиотеки поэта. Есть пять-шесть хороших ― остальные корявы и тощи. В «Живой азбуке», например, только две строки живые: Слон ужасно заболел Сливу с косточкою съел.
Да хотя б Александр или иной кто в сии северные страны и находил, однако ж слонов так далеко и такого множества, а паче так молодых, как обретаемые кости показывают, завести також неудобно, коль же паче углубление оных в землю тому противоречат. От потопа занестися також не меньше сумнительно, ибо ежели помыслить, что они из южных стран, где еще и ныне водятся, от наступающей воды так далеко забежали и тут загрузли, то притом надобно доказать, что вода не повсюду вдруг, но от екватора стала наступать и по лесам разливаться, но повесть о потопе в книге Бытия не тако сказует. Да хотя б и так, что к полюсам течение было, по некоторым же признакам многие разсуждают быть от зюд-веста на норд-ост течение потопа было, то слонам нуждно было до сих мест бежать более полугода, ибо от Цейлона, ближайшего места, где ныне ещё слоны водятся, до Якутска более 60 градусов, или 6260 вёрст в прямую линию, а ежели б слон всякой день бежал тридцать вёрст, которого за тягость снести не может, то б потребно было около 200 дней, колико же горы, озёра, реки и болота на том прямом пути к такому скорому ходу препятствием быть имели. Ежели же положить, что они померли в тех местех, где жили, да водою занесло, и оное не меньше сумнительно для того, что всякое животное как скоро захлебнётся, немедленно погрузнет и, лёжа немалое число на дне, всплывёт. А, по-видимому, какое тогда земли великое смешение было, что рыбы, всегда в воде пребывающие, такожде малые зверьки, свободнейшую к спасению имея лёхкость, в таком огущении в земли замешався, в великой глубине, и суще в окаменелых комьях остались, а таким великим животным всплыть многократно трудняе. Да хотя б которые мёртвые и всплыли, то паки сумнительство: первое, что надобно к плытию в так далёкие места более времяни, нежели потоп пребывал, другое, чрез всё оное время нуждно бы быть одному полуденному ветру, и ежели тако было, то б нуждно паче было ковчегу Ноеву на севере, а не на горах Араратских остановиться, понеже оной вёсел и парусов к правлению против ветра не имел.
Но больше всего любил он Мокрушу ― то замечательнейшее место на всем свете, где в болотистом лесу, в полузалитых водою ямах, добывались нежно-голубые топазы, черные морионы и желто-винные бериллы. ― Заложу душу свою, а раскрою я эту жилу, что под Алабашку падает, и камень найду, да какой еще! И он действительно находил камень, то замечательные штуфы с новыми редкими минералами, то почти двухпудовый топаз-тяжеловес, то лиловую слюду с зелеными оторочками. Хрисанфыч умел бережно и аккуратно доставить домой свою добычу, уложить в сундуке все штуфы получше, а в белье спрятать самое ценное.
Приёмы человека смелого и порядочного просты и всем известны, а выдумки негодяя таинственны и бесконечно разнообразны.
Мысль о смерти вводит нас в заблуждение, ибо она заставляет нас забывать жизнь.
Не стоит бегать от снайпера — умрёшь уставшим.
Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать.