Стыд определяет сознание.
Слава подобна эфиру: сперва усыпляет, а затем улетучивается.
Я всегда была знаменита. Правда не все об этом знали.
Слонёнок пригнул голову к зубастой, зловонной пасти крокодила. А крокодил схватил его за нос, который у слонёнка до того дня и часа был не больше сапога, хотя гораздо полезнее. — Кажется, сегодня, — сказал крокодил сквозь зубы, вот так, — кажется, сегодня на обед у меня будет слонёнок.
В блице конь сильнее слона.
Все люди — евреи, и просто не все нашли пока смелость признаться.
Разумные Существа переходят к делам и тогда осознают: что бы ни вызвало их к жизни, оно не дало им ничего более достоверного, чем смерть. Именно ей они обязаны своим возникновением, потому что без неё не действовала бы в течение миллиардов лет изменчивость появляющихся и гибнущих видов.
Когда я умер, не было никого, кто бы это опроверг.
Я видел смысл своей жизни в том, чтобы помогать другим увидеть смысл в своей жизни.
— Жил-был слон. Вот однажды пошёл он в пустыню и лёг спать... И снится ему, что он пришёл пить воду к громадному-прегромадному озеру, около которого стоят сто бочек сахару. Больших бочек. Понимаешь? А сбоку стоит громадная гора. И снится ему, что он сломал толстый-претолстый дуб и стал разламывать этим дубом громадные бочки с сахаром. В это время подлетел к нему комар. Большой такой комар — величиной с лошадь... — Да что это, в самом деле, у тебя, — нетерпеливо перебил я. — Всё такое громадное: озеро громадное, дуб громадный, комар громадный, бочек сто штук..., — И потому что он слон, ему снится всё большое. Не может же ему присниться стеклянный стаканчик, или чайная ложечка, или кусочек сахара. Я промолчал, но про себя подумал: «Легче девочке постигнуть психологию спящего слона, чем взрослому человеку — психологию девочки».