На затылке кивера, Доломаны до колена, Сабли, ташки у бедра, И диваном — кипа сена. Трубки черные в зубах, Все безмолвны, дым гуляет На закрученных висках И усы перебегает. Ни полслова… Дым столбом… Ни полслова… Все мертвецки Пьют и, преклонясь челом, Засыпают молодецки. Но едва проглянет день, Каждый по полю порхает, Кивер зверски набекрень, Ментик с вихрями играет.
Гусар! ты весел и беспечен, Надев свой красный доломан, Но знай — покой души не вечен, И счастье на земле — туман. Крутя лениво ус задорный, Ты вспоминаешь стук пиров, Но берегися думы черной,— Она черней твоих усов.