Похоже, это будет великая страна — когда ее закончат распаковывать.
Когда Колумб отправился в путешествие на Карибы, о Канаде европейцы знали уже более 500 лет.
Никогда Канада не была плавильным котлом. Скорее она похожа на овощной салат. Много зелени, все ингредиенты мягкие, а местами — поближе к Оттаве, например, — бывает кисловато.
Нет практически никаких письменных свидетельств о канадской глубинке — туда редко кто ездит, кроме королевы и рыбаков-спортсменов, которые не умеют писать.
На въезде в Канаду пограничник спросил меня, нет ли у меня с собой оружия. Я ответил: «А вам оно зачем?».
Канада стоит на мертвых бобрах.
Бывая в Канаде, я понимаю, весь мир.
Суть Канады — это отсутствие принадлежности. Не английская, не американская, уравнение со всеми неизвестными. И неуловимый вкус — нечто вроде сельдерея.
Канада — это не страна, а какая-то бельевая веревка длиной в 4000 миль. Сент-Джонс, столица Ньюфаундленда, ближе к Милану, чем к Ванкуверу.
Бобр — символ Канады, как орел — символ Соединенных Штатов, а лев — Великобритании, это туповатый грызун с плоским хвостом и торчащими зубами, считается, что он умеет откусывать себе яйца и не убегает, когда на него падает подточенное дерево.