Я мог бы без конца приводить эти забавные и грустные промахи, но думаю, что и перечисленных достаточно. Конечно, не такими ляпсусами измеряется мастерство переводчика. Люди, далёкие от искусства, ошибочно думают, что точность художественного перевода только и заключается в том, чтобы правильно и аккуратно воспроизводить все слова, какие имеются в подлиннике. Это, конечно, не так.
Характерно, что в сороковых и пятидесятых годах XIX века своевольное обращение Иринарха Введенского с подлинником казалось читательской массе нормальным и почти не вызывало протестов. Вплоть до революции, то есть семьдесят лет подряд, из поколения в поколение, снова и снова они воспроизводились в печати и читались предпочтительно перед всеми другими, и только теперь, когда дело художественного перевода поставлено на новые рельсы, мы вынуждены начисто отказаться от той соблазнительной версии Диккенса, которая дана Иринархом Введенским, и дать свою, без отсебятин и ляпсусов, гораздо более близкую к подлиннику. Если бы Введенский работал сейчас, ни одно издательство не напечатало бы его переводов. И та теория, которой он хотел оправдать свой переводческий метод, воспринимается нами в настоящее время как недопустимая ересь.
Я раньше вас почти не читал, а нынче — вышло из моды, — и рад бы прочесть — не поймешь ни черта: по-русски дрянь, — переводы. — wikisource:ru:Верлен и Сезан (Маяковский)
В литературе сохранилось немало смешных анекдотов о ляпсусах тех горе-переводчиков, которые то и дело попадают впросак из-за неполного, однобокого знания лексики чужого языка. В романе «Чернокнижников» А.В.Дружинина кто-то переводит русскую фразу:
Но, конечно, мы не вправе скрывать от себя, что у вдохновенных переводов всегда есть опасность при малейшем ослаблении дисциплины перейти в какой-то фейерверк отсебятин и ляпсусов.
― Перевода стихов не может быть, конечно, ― сказала Туся. ― Нужно взять луковицу того же сорта и вырастить, вывести из неё новый, такой же прекрасный тюльпан. Вывести ― а не перевести.
Перевести — значит выразить верно и полно средствами одного языка то, что уже выражено ранее средствами другого языка. — Фёдоров А. В. Основы общей теории перевода. — М., 1983. — С. 10.
В истинном переводчике непременно сочетаются ценнейшие и редчайшие человеческие качества: самоотречение и терпение, даже милосердие, скрупулезная честность и ум, обширные знания, богатая и проворная память. И если каких-то из этих добродетелей и качеств может и недоставать даже у лучших умов, то ими никогда не бывают наделены посредственности. — Цит. по: Гарбовский Н. К. Теория перевода. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. — 544 с. — С. 3.
При переводе недостаточно понять самому, нужно, чтобы поняли другие. По определению, перевод распадается на две части: восприятие смысла и его выражение. — Lederer М. Interpreter pour traduire. — Paris, 1997. — P. 31
У Чехова сказано: «Тебя, брат, заела среда». Она перевела: «Ты встал в этот день (должно быть, в среду) не той ногой с кровати». Такими ляпсусами буквально кишат страницы переводов мисс Фелл. Они в достаточной мере исказили её перевод. Но представьте себе на минуту, что она, устыдившись, начисто устранила все свои ошибки и промахи, что «батюшка» стал у неё, как и сказано у Чехова, Батюшковым, «каштановое дерево» – Каштанкой, «святой Франциск» – Добролюбовым, – словом, что её перевод стал безупречным подстрочником, – всё же он решительно никуда не годился бы, потому что в нём так и осталось бы без перевода самое важное качество подлинника, его главная суть, его стиль, без которого Чехов – не Чехов.