Лучший восстановитель — это пиво. Так и напишите: пиво эффективнее любого мельдония
Облезлые стены, Опухшие лица, мозги, животы… Под хлопьями пены Навеки уснули дела и мечты. Жизнь повернулась спиной В пивной.
Однако островитяне всё же испытывали недостаток в одном важном продукте. У них было немало азотистой и растительной пищи, волокнистые корни драцены, подвергнутые брожению, доставляли им кисловатый напиток вроде пива, с успехом заменявший воду, и даже сахар они сумели добыть, не имея ни тростника, ни свёклы...
Эти су́ки уже пожирают бинты! Объедайтесь, крадите! Победою первой Обесчещены улицы. Пейте, коты, Ваше пиво, пропахшее дымом и спермой! Захлебнитесь абсентом! У мокрых дверей Мертвецы и сокровища брошены рядом. Старичишки, лакеи, рыгайте скорей В честь праматери вашей с обрывистым задом.
А в пивоварнюю поварню, на пиво, и на брагу, и на кислые шти, солоду, и муки, и хмелю отдати, то б было все в писме, и смерено, и в счёте. А коли пиво затирают, — ячное, или овсяное, или ржаное, или хмель парят, и у квашня, и у сливная дозирати самому, всё было бережно и чисто, и не разкрадено, и неизпрокужено, и за посмех не выпито.
И промолвил старый с печи: «Ведь ячмень для пива служит, Также хмель идёт в напиток, И вода нужна для пива, И огонь с ужасной силой»...
Пунш, пиво и табак стояли на столе. С широкой задницей, с угрями на челе, Вся провонявшая и чесноком и водкой, Сидела сводня тут с известною красоткой,
О ты, столетняя крапива, Нам расскажи про прежний пир, Про вкус студенческого пива, Про лязг студенческих рапир,
Такой земли я не видал и не думал, что такие земли бывают. На фоне красного восхода, сами окраплённые красным, стояли кактусы. Одни кактусы. Огромными ушами в бородавках вслушивался нопаль, любимый деликатес ослов. Длинными кухонными ножами, начинающимися из одного места, вырастал могей. Его перегоняют в полупиво-полуводку – «пульке», спаивая голодных индейцев.
За день можно выпить не больше тридцати-сорока кружек пива, как бы ты ни был богат.