И вот пошел я жить в пустыню С последней дочерью своей. Ее хранил я, как святыню, Всё, что имел я, было в ней: Я взял с собою лишь её, Да неизменное ружьё.
Мне было важно убедиться, что у меня все в порядке с головой, но Толик поглядел на меня еще более ошарашенно, чем брат. ― Какая музыка? ― Это ветер задувает в ствол твоего ружья, ― вдруг изрек Петр, своей догадкой мигом рассеяв ужас, который сопутствует мыслям о том, что ты потихонечку сходишь с ума или слышишь трубы ангелов, призывающие тебя предстать пред ликом Всевышнего. И действительно: ружье Алика висело у меня за спиной, и ветер, задувая в полый ствол, играл, как на флейте Пана... Этот случай чуть-чуть развеселил нас.
Прежде войны со Швециею Россия, почитай, никакого железа не имела, а довольствовалась шведским, но как война началась и оное покупкою чрез галанцов и агличан стало надмерно дорого, то принудило нас искать руд и заводить заводы, чрез что так приобрели, что шведы рады бы ныне нам и во время военное не токмо железо, но и деланное ружье продавать, токмо бы у нас заводы остановить.
Несколько лет тому назад один кучер, подозревавший товарища своего, денщика, в воровстве, потребовал, чтобы этот шел с ним к ворожее, жившей у триумфальных ворот, по Петергофской дороге. Пришли, ворожея еще спала, кучер просидел с денщиком за воротами около часу, потом пошел справиться, не пора ли? Говорят: можно. Он возвращается, зовет товарища — но его нет, и нет по сей день. Струсив ворожеи, при нечистой совести, он бежал и пропал без вести. Для такой же острастки кладут на столе заряженное ружье и велят всем целовать его в дуло, уверяя, что оно вора убьет. Кто боится этого и виноват, тот признается, или, по крайности, откажется, под каким-нибудь предлогом, от целования ружья.
Я думал сначала говорить подробно в моих записках вообще о ружейной охоте, то есть не только о стрельбе, о дичи, о ее нравах и местах жительства в Оренбургской губернии, но также о легавых собаках, ружьях, о разных принадлежностях охоты и вообще о всей технической ее части. Теперь, принявшись за это дело, я увидел, что в продолжение того времени, как я оставил ружье, техническая часть ружейной oxoты далеко ушла вперед и что я не знаю ее близко и подробно в настоящем, современном положении.
Действительно, в течение двадцати пяти лет, которые протекли с тех пор, как почтенный г. А-в перестал охотиться, и собаки, и ружья, и ружейные принадлежности — все изменилось., Английские ружья Мантона, Мортимера, Пордея заменили не только Моргенротов и Штарбусов, но даже Лепажей, немецкие, венские и пражские ружья совсем вышли из употребления, за ними осталось только преимущество дешевизны, при довольно прочной отделке, но если не наши тульские, то варшавские, Беккера, стоят, конечно, выше их. Двадцать пять лет тому назад еще не возникал вопрос (сознаюсь откровенно, для меня самого не вполне разрешенный) — вопрос о том, должно ли почитать изобретение ружей, заряжающихся сзади (a la Robert или Lefaucheux), шагом вперед в искусстве или, напротив, пустой и бесплодной попыткой? суждено ли им вытеснить ружья, заряжающиеся через дуло, или нет? Много выгод представляют ружья a la Robert, но и невыгод много, обо всем этом вы ни слова не найдете у г. А-ва. Э. Блаз посвятил целую главу этому вопросу. Он кончает тем, что отвергает ружья a la Robert, но граф Ланжель, автор книги «Hygiene des chasseurs», стоит за них.
Охотник, взяв ружье, патронницу, суму И друга верного по нраву и обычью, Гектора, ― в лес пошел за дичью, Не зарядя ружья, хоть был совет ему, Чтоб зарядил ружье он дома...
Глаза урядника вдруг остановились поверх моей головы. ― Хорошенькое у вас ружьишко, ― небрежно уронил он, не переставая барабанить. ― Славное ружьишко. Прошлый раз, когда я к вам заезжал и не застал дома, я все на него любовался… Чудное ружьецо! Я тоже повернул голову назад и поглядел на ружье. ― Да, ружье недурное, ― похвалил я. ― Ведь оно старинное, фабрики Гастин-Реннета, я его только в прошлом году на центральное переделал. Вы обратите внимание на стволы. ― Как же-с, как же-с… я на стволы-то главным образом и любовался. Великолепная вещь… Просто, можно сказать, сокровище. Наши глаза встретились, и я увидел, как в углах губ урядника дрогнула легкая, но многозначительная улыбка. Я поднялся с места, снял со стены ружье и подошел с ним к Евпсихию Африкановичу. ― У черкесов есть очень милый обычай дарить гостю все, что он похвалит, ― сказал я любезно. ― Мы с вами хотя и не черкесы, Евпсихий Африканович, но я прошу вас принять от меня эту вещь на память. Урядник для виду застыдился. ― Помилуйте, такую прелесть! Нет, нет, это уже чересчур щедрый обычай! Однако мне не пришлось долго его уговаривать. Урядник принял ружье, бережно поставил его между своих колен и любовно отер чистым носовым платком пыль, осевшую на спусковой скобе. Я немного успокоился, увидев, что ружье, по крайней мере, перешло в руки любителя и знатока.
Прошел и час ― перун молчит, А Заяц веселей глядит, Потом, поободрясь, воспрянул, Бросает любопытный взгляд ― Прыжок вперед, прыжок назад ― И наконец к Ружью подходит. «Так это, ― говорит, ― на Зайца страх наводит? Посмотрим ближе… да оно Как мертвое лежит, не говорит ни слова! Ага! хозяин спит, ― так и Ружье равно Бессильно, как лоза, без помощи другова», Сказавши это, Заяц мой В минуту стал и сам герой: Храбрится и Ружье уж лапою толкает...
Я увидал огромные серые глаза на подвижном, оживленном лице — и всё это лицо вдруг задрожало, засмеялось, белые зубы сверкнули на нем, брови как-то забавно поднялись… Я вспыхнул, схватил с земли ружье и, преследуемый звонким, но не злым хохотаньем, убежал к себе в комнату, бросился на постель и закрыл лицо руками.