Смерть и жизнь равноправны: они не могут обойтись друг без друга.
Смерть страдающего праведника ведет к возникновению определенного значения смерти Бога.
Страх смерти хуже самой смерти.
Заглянув в глаза смерти, я увидел только собственное лицо.
Момент выживания — это момент власти. Ужас от ощущения смерти переходит в удовлетворение от того, что мертв не ты, а другой.
Лишь глядя на смерть, мы сознаем другую тайну — тайну зачатия.
Всех ожидает одна и та же ночь, всем придется когда-нибудь вступить на смертную тропу.
Говорить о смерти со знанием дела могут только покойники.
Люди были бы несчастны, если бы знали день своей смерти.
Может быть, и на пороге смерти прибита подкова счастья.