— Да, купчую крепость... — сказал Плюшкин, задумался и стал опять кушать губами. — Ведь вот купчую крепость — всё издержки. Приказные такие бессовестные! Прежде, бывало, полтиной меди отделаешься да мешком муки, а теперь пошли целую подводу круп, да и красную бумажку прибавь, такое сребролюбие!
Во младом человеке не токмо щегольство преходящее простительно, но и всякое почти дурачество. Если же наикраснейшими деяниями жизни прикрывать будете коварство, ложь, вероломство, сребролюбие, гордость, любомщение, зверство, — то хотя ослепите современников ваших блеском ясной наружности, хотя не найдёте никого столь любящего вас, да представит вам зерцало истины, не мните, однако же, затмить взоры прозорливости. Проникнет она светозарную ризу коварства, и добродетель черноту души вашей обнажит.
Сребролюбие, мой друг, не порок. Сребролюбие, мой друг, не грешок. Сребролюбие, мой друг, лишь недуг, Хочешь вылечиться в срок? — выпей ляпису, дружок.
По происхождению из мелких купцов, отец Виталий, несмотря на монашеский обет, был сребролюбив. Он копил деньжонки и давал по мелочам в «заимообраз», до получки жалованья, и с небольшой лихвой.
Положение мирзы было очень забавное. Соображая важность оказываемого ему отличия с разорением, причиною которого могло оно быть для его казны, сердце хакима-баши то непомерно раздувалось тщеславием, то сжималось в неприметную точку от сребролюбия и скупости.
Я этого человека знаю очень давно и слышал его говорящим не так как бы следовало. Он презрительно отзывался о благородном нашем принце Вельзевуле и с пренебрежением говорил о его высоких друзьях, каковы: Князь Ветхий Человек, Граф Плотоугодник, Барон Сластолюбие, Маркиз Тщеславие, старый боярин Сладострастие, министр Сребролюбие и прочие лица нашего дворянства были им оскорбительно осмеяны.
Ныне так возобладала страсть фарисейского сребролюбия и лихоимства над судьями и властителями, что они даже слугам своим дозволяют придумывать всякие неправедные обвинения против людей состоятельных, и для этого они подкидывают иногда по ночам в их дома разные предметы (улики), а иногда — о великое нечестие! — притаскивают труп мёртвого человека и покидают его среди улицы, чтобы таким образом, под предлогом яко бы праведного мщения за убитого, иметь повод привлечь к суду по делу об убийстве не одну только улицу, но и всю эту часть города, и чрез то получить в виде мерзких и богопротивных корыстей множество серебра, побеждаясь сребролюбием и лихоимством омрачилось неразумное их сердце, мучат подручных себе всякими денежными взысканиями (штрафами), и принудительными работами по возведению роскошных строений, служащих лишь к излишнему самоугождению и к удовлетворению желаний их развратных душ., Изобилующие богатством и всяким имением, и к тому же получившие на время власть, которую следовало бы им употребить, если бы была в них искра страха Божия, на то, чтобы снискать себе при посредстве всякой правды и милосердия неистощимое богатство на Небе, они же, будучи объяты величайшим неистовством несытого сребролюбия, обижают, лихоимствуют, грабят имения и стяжания вдовиц и сирот, придумывая всякие вины против неповинных, не боясь Бога, этого страшнаго отмстителя за обижаемых, осуждающего лихоимцев на нескончаемые муки, и не стыдясь людей, живущих вокруг них, нисколько не страшась возвещенной Богом угрозы, которою подвергает проклятию тех, кои оставляют сродных себе людей умирать голодом, сохраняя пшеницу и всякое жито для продажи по более дорогой цене, руководясь желанием большей прибыли.
Минута боя — самый благородный, святой момент. Нет выше этого момента. Разве бывают тогда у человека злоба, расчёты, лукавство, сребролюбие и другие пороки?
«Корень всех зол есть сребролюбие», — говорит святой Апостол Павел. Исполнение этого изречения мы видим в настоящем житии преподобных Феодора и Василия: враг и виновник зла возбудил в душе святого Феодора греховные мысли и намерения ничем иным, как сребролюбием, чрез сребролюбие диавол причинил телесные страдания и смерть не только преподобному, но и советнику его, блаженному Василию.
Не великий ли и древнего Креза имением многократно превосходящий богач насытил алчное сребролюбие? Но сие подобно пламени, которое, чем больше дров подлагается, тем сильнее загорается.