Истолкование страдания имеет куда большие возможности, чем толкование действия.
И в глубочайшем страдании есть еще блаженство — сознание того, что ты способен страдать.
Страдание, понимаемое в человеческом смысле, есть самопотребление человека.
Вопрос не в том, одарены ли животные разумом, могут ли они говорить, а в том — могут ли они страдать.
Страдание не будет иметь смысла, если оно не абсолютно неизбежно.
Переносить страдание, просто страдать, — это, может быть, даже и сладко. А страдать активно, действовать, брать власть в борьбе со злом — вот это настоящее.
Психиатры называют человека невротиком, если из-за своих проблем он страдает сам, и психотиком, если он заставляет страдать других.
В страданиях разум обнаруживает свою слабость.
Люди плачут над вымыслами поэтов, а на подлинные страдания взирают спокойно и равнодушно.
Бесполезны труды такого врача, который больного не вылечит, и суетно то философское слово, которому не исцелить душевных страданий.
