Мне, когда я был прикомандирован к сенатору Лисицыну в его сибирской ревизии, рассказывали туземцы про подвиги этого барина: просто Фернандо Кортец какой-то. Где ступила нога Ревизанова — дикарю капут: цивилизация и кабак, кабак и цивилизация... Кто не обрусеет, тот сопьётся и вымрет, кто не вымрет, сопьётся, но обрусеет...
Но в 1770 году Двоекуров умер, и два градоначальника, последовавшие за ним, не только не поддержали его преобразований, но даже, так сказать, загадили их. И что всего замечательнее, глуповцы явились неблагодарными. Они нимало не печалились упразднению начальственной цивилизации и даже как будто радовались. Горчицу перестали есть вовсе, а плантации перепахали, засадили капустою и засеяли горохом.
Ни одна самая высокая цивилизация не настолько высока, чтоб ей нечему было учиться у других, ну хотя бы пониманию!
Мы хотим, чтобы исследование историка раскрывало нам настоящие причины процветания и упадка отживших цивилизаций.
Разве цивилизация не есть просто-напросто умение пользоваться тем, что придумал кто-то другой?
Цивилизация — не удовлетворение потребностей, а их умножение.
Цивилизация: эскимосы получают тёплые квартиры и должны работать, чтобы купить холодильник.
Цивилизация в подлинном смысле слова состоит не в умножении потребностей, а в свободном и хорошо продуманном ограничении своих желаний.
Как тонка оболочка цивилизации, и как мало отделяет человека от зверя! — вероятно, по мотивам Ницше «Культура — тоненькая яблочная кожура...»
Одно из величайших бедствий цивилизации — учёный дурак.