Всему знай пору.
Чем счастливее время, тем короче оно.
Дни такие длинные, а годы такие короткие.
Потеря времени тяжелее всего для того, кто больше знает.
Кто не обладает духом своего возраста, тот несет на себе все горе этого возраста.
Человек может жить до ста лет. Мы сами своей невоздержанностью, своей беспорядочностью, своим безобразным обращением с собственным организмом сводим этот нормальный срок до гораздо меньшей цифры.
Время подобно искусному управителю, непрестанно производящему новые таланты взамен исчезнувших.
Так что же такое время? Если никто меня о нем не спрашивает, то я знаю — что, но как объяснить вопрошающему — не знаю. Твердо же знаю я только одно: если бы ничего не проходило, не было бы прошедшего, если бы ничего не приходило, не было бы будущего, если бы ничего не было, не было бы настоящего. Но как может быть прошлое и будущее, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет? А если бы настоящее не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность. Настоящее именно потому и время, что оно уходит в прошлое. Как же можно тогда говорить о том, что оно есть, если оно потому и есть, что его не будет. Итак, время существует лишь потому, что стремится исчезнуть. — «Исповедь», Кн. 11, Гл. XIV
В двадцать лет я считал себя мудрецом, в тридцать стал подозревать, что я не более как глупец. Правила мои были шатки, суждения лишены выдержки, страсти противоречили одна другой.
Да и в самом деле, какая разница между стариком и ребенком, если не считать того, что первый изборожден морщинами и насчитывает больше дней от рождения? Те же белые волосы, беззубый рот, малый рост, пристрастие к молоку, косноязычие, болтливость, бестолковость, забывчивость, опрометчивость. Коротко говоря, они во всем подобны друг другу. Чем более стареют люди, тем ближе они к детям, и, наконец, словно настоящие младенцы, не испытывая отвращения к жизни, не сознавая смерти, уходят они из мира.
