...а летом он уже не был в Москве. Он был на даче, под Петербургом, он опять свиделся с братьями. Обоим им он писал довольно часто, стараясь сквозь всю нежность и заботу к ним не оставлять их полезными наставлениями., «Толяша, касательно преследующей тебя мысли о ничтожестве и бесталанности, советую тебе эти глупости отбросить. Ты должен... трудиться, трудиться, трудиться...»
...это очень дурно, вы меня простите. Бездарно в полной мере! И, кроме того, здесь он пишет «петухи налетали». Петух не летает, Р,удольф, М,аксимыч,! Скажите это автору. Он бездарен, ещё и неграмотен.
Из дома умалишенных вылеченными могут выйти только пациенты, но не врачи.
Его страстью было оказывать помощь всем на свете. Случалось, что он проводил целое утро, втолковывая опытным наседкам, как высиживать цыплят. Вместо того чтобы пойти после обеда в лес за черникой, он оставался дома и раскусывал орехи для своей белки. Ему не было и семи лет, когда он начал спорить с матерью о том, как обращаться с детьми, и делал выговоры отцу за то, что тот неправильно воспитывает его.
Пустыня — это Бог без людей.
Ни у одного народа вера в бессмертие не была так сильна, как у кельтов, у них можно было занимать деньги, с тем что возвратишь их в ином мире
Странное впечатление оставлял его взор — он закидывал назад очень сильно голову и смотрел сквозь веки вниз на собеседника, что давало впечатление страшной гордости и «неприступности». На самом деле он был болен «отяжелением век» — они у него не могли подниматься, и это причиняло ему большие мучения.
Их молодая встретила орава, и дулам браунингов в провал рухнуло римское право и какие-то еще права.
Из Гамбурга я поехал на Бремен. Это город очень старинный. Если бы вы увидели здешнюю церкву! Такой старины вы еще никогда не видели. Слушайте, еще что я видел в Бремене: я видел погреб, который имеет такое странное свойство, что все тела, которые похоронены там, не тлеют. Мне показывали и раскрывали все гробы. На мертвецах кожа только немного высохла, но я знаю, что вам бы страшно было взглянуть на них. Вы обе трусихи. Что еще сказать вам? Тут такой странный обычай, что когда вы едете, маленькие девчонки бегут за вашею каретою и бросают к вам на всем лету в окна цветы, за это вы должны им бросить какую-нибудь мелкую монету, если же вы выбросите им назад букет, то они опять будут бросать к вам в карету до тех пор, покамест вы не бросите им маленькую монету. Много городов я проехал и, наконец, приехал в Ахен, откуда теперь пишу вам.
Будущее — это тщательно обезвреженное настоящее. — «Гадкие лебеди»