Это была типичная библиотека, уходящая корнями ещё в собирательскую страсть её отца. Основу её составляли второстепенные собрания сочинений, растянутые на манер мехов гармони, которые, если ужать их до одного тома, издают бледный звук лопнувшей струны. И этим печальным звуком они лепились к художественной литературе. Стоило взять один томик в руки, как из него сыпались на пол скелетики пижмы, мать-и-мачехи, с щемящим шорохом сгинувших в перегное лета, обрывки газет, в которых, как в стоячих болотцах, клубились испарения какой-то фантастической реальности, уже вступившей в химическую реакцию с текстом самой книги.
Не говорите мне, что браки совершаются на небесах. Боги не могут быть настолько несправедливы.
Понять Бога легко, если только не пытаться его объяснить.
Обращаться к Богу от того, что вы разочаровались в земной жизни, а боль отъединила вас от мира, бесполезно. Богу угодны души, привязанные к миру. Ему по нраву ваша радость.
«Завтра» — одно из самых опасных слов на свете. Парализует волю похлеще иного заклинания, склоняет к бездействию, в зародыше уничтожает планы и идеи.
Подобно тому, как существует болезнь тела, существует также и болезнь образа жизни.
Река — когда солнце пляшет в волнах, золотит седые буки, бродит по лесным тропинкам, гонит тени вниз со склонов, на листву алмазы сыплет, поцелуи шлёт кувшинкам, бьётся в пене на запрудах, серебрит мосты и сваи, в камышах играет в прятки, парус дальний озаряет — это чудо красоты.
Всё это были люди, по большей части отвергнутые всем остальным светом за бездарность и неспособность к жизни, и, таким образом, на нашем маленьком, окружённом неизмеримыми степями островке собралась самая чудовищная компания глупых, грязных и бездарных алкоголиков, отбросов и обгрызков брезгливого белого света.
Белка Ур-пи пробегает У корней деревьев статных, Прямоствольных, златокудрых, Быстро, быстро пробегает, С шишкою во рту бежит там, Хвост же чертит, хвост пушистый, По траве с росой небесной, А за ней лиса стремится, Краснобурая девица, Через кочки, мох сребристый. Лён кукушнин золотится, Мудрая лиса желает Здесь позавтракать бегуньей...
Для нас, людей, всё постоянно — до тех пор, пока не изменится, и все мы бессмертны — пока не умрём.
