Всяк невреден дуб всегда, бук толь престарелый, Друг и виноградный вяз, кедр младый, созрелый.
Не позолотчик создаёт божество, а поклонник.
Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то значит болезнь неизлечима.
Иногда можно молчать о многом.
Германия уже давно имела свой собственный, правда ограниченный, опыт патронажной системы. К востоку от Бремена, по железнодорожной линии Бремен ― Гамбург, в красивой местности Обернейланд, вокруг частной лечебницы врача Энгелькена, совершенно так же, как вокруг церкви св. Димфны и по аналогичным причинам, вошло в обычай среди поселян принимать на содержание душевнобольных: Энгелькен привез из Индии способ лечения психических расстройств опием, держал этот метод втайне и привлекал в лечебницу множество больных, которых не мог разместить. Так положено было впервые, начиная с семидесятых годов XVIII века, основание чему-то вроде патронажа в Германии. В начале XIX века бременские власти взяли это дело под некоторый контроль, поручив его городскому попечительству о бедных, а начиная с 1877 г., надзор за больными был вверен врачу ― потомку первого Энгелькена, уже после того, как секрет опийного лечения давно был доложен одним из членов семейства Энгелькен съезду естествоиспытателей в Бремене (1844) и потом в Геттингене (1854).
Будущее — это то, навстречу чему каждый из нас приближается со скоростью 60 минут в час.
Беды набивают мозоли... несчастья скользят под ногами, либо падают на наши головы, как снег.
И вот Илья Петрович ,Чайковский,, ничего никому не говоря, ни даже брату, ходившему «под француза», с которым принято советоваться во всех делах, едет к Кюндигеру, тому самому петру́шиному учителю, которому пришлось отказать когда-то и о котором все говорят, как о человеке понимающем. Он решил спросить его: есть ли у сына талант? И Кюндигер любезно отвечает ему: нет. У Петра Ильича Чайковского музыкального таланта нет. Есть способности, он, право, недурно играет. Но дальше что? Нет, для музыкальной карьеры он не годится. Да и поздно начинать: ему скоро двадцать один год.
Безумие единиц — исключение, а безумие целых групп, партий, народов, времён — правило.
Печальная берёза У моего окна, И прихотью мороза Разубрана она.