Государство способно построить плотину, отделяющую пшеницу, рожь от тех, кто сеял её, и тем вызвать страшный мор, подобный мору, убившему миллионы ленинградцев в пору гитлеровской блокады, убившему миллионы военнопленных в гитлеровских лагерных загонах.
В ХХ-м веке, после того, как девятнадцать веков Европа проповедовала человечность в церквях, которые она теперь разрушает пушками, в книгах, которые солдаты жгут, как дрова, — в ХХ-м веке гуманизм забыт, осмеян, а всё, что создано бескорыстной работой науки, схвачено и направлено волею бесстыдных убийц на истребление людей.
Гипотезы — это леса, которые возводят перед зданием и сносят, когда здание готово.
Человек боится подойти к тем гипотезам, которые величественнее Казбека и Монблана, а мысль не боится – и подходит, и ощупывает эти гипотезы, и вдруг докладывает, что это всё пустяки. Человек приходит в ужас, но ужас этот оказывается бессильным в борьбе с мыслью, мысль осмеивает и прогоняет ужас, и человеку остаётся только качать головою, стоя на развалинах своего миросозерцания. Наконец... начинается новая умственная жизнь, в которой мысль пользуется неограниченным могуществом и не встречает себе нигде ни отпора, ни сопротивления. В этом царстве мысли живётся светло.
Ошибается каждый, кто считает, будто государства действуют коварно, разумно и планомерно, обманывая своих граждан. Социум не способен никого обмануть или перехитрить. Достаточно взглянуть на историю человечества, как станет понятно, что интеллект любого государства, его осмысленное поведение находится на уровне пятилетнего ребёнка. Государства веселятся и впадают в депрессию, бодрствуют и спят, обижаются и топают ножками, хвастаются и пытаются обратить на себя внимание, вступают в драку и отбирают у соседей понравившиеся игрушки, плачут и клянутся отомстить обидчикам, но в следующий миг забывают про слёзы и снова радостно играют вместе. Если бы существовал способ каким-то образом измерить IQ любой страны, его величина соответствовала бы серьёзной умственной отсталости.
Мы стояли над Темзою ― и любовались мостом Ватерлоо, Мост сей единственный в своем роде по строению и отличается от всех других уже тем, что он совершенно ровный и ни с одной стороны ни мало не возвышается. Арки его ― необыкновенной величины и во всех частях соблюдены простота и единообразие, что придает ему еще более величия. Архитектор избрал для построения сего моста материал несокрушимый ― первобытный гранит! Наружные части из Cornish granite ,корнуолльского,, балюстрады ― из альберденского.
Горжусь тобой, когда ты не со мною.
Голодное брюхо, как говорят, глухо, у него нет ушей, но зато замечательный нюх.
Спектакли истории дёшевы: массовый герой получает ставку статиста.
Глаза не вовремя открою ― не увидать глазного дна, но муть придонная видна, не объяснимая хандрою.