В духовной жизни нет завтра, спасай душу сейчас.
Обычай поединка является среди цивилизации как символ того, что человек может и должен в известных случаях жертвовать самым дорогим своим благом — жизнью — за вещи, которые с материалистической точки зрения не имеют значения и смысла: за веру, родину и честь. Вот почему обычаем этим нельзя поступаться. Он имеет основание то же, что и война.
Жутко и одиноко путешественнику в глухих дебрях Амазонки, но еще более жутко и одиноко всаднику в кактусовых зарослях Техаса. Повсюду в прихотливом и унылом разнообразии, точно неведомые чудища, изгибаются стволы кактусов, их мясистые усаженные шипами отростки загораживают путь. Эти дьявольские растения, которые словно не нуждаются ни в почве, ни в дожде, дразнят истомленного жаждой путника своей тусклой, но сочной зеленью. Их бесформенные нагромождения вдруг расступаются, и всадника манит открытая дорога, но стоит ей довериться, как он оказывается «в мешке» — перед непроницаемой, ощетинившейся иглами стеной — и вынужден кое-как выбираться оттуда, теряя последнее представление о том, в какой стороне север, а в какой юг.
При демократии одна партия все свои силы тратит на то, чтобы доказать, что другая неспособна управлять страной, — и обычно обеим удаётся то и другое
Теперь только — казалось ему — он понял самого себя, уразумел путь истины и мира. В церкви был свет Божий и ясный мир, в монашеской келье — покой, там только древо человеческой жизни могло возрасти для вечности! Брат Игнатий укрепил в нём эти мысли, и он решился: дитя света стало слугою церкви, молодой ваятель отрёкся от мира, ушёл в монастырь.
Настоящая дипломатия— это искусство идти по лезвию бритвы, которой в этот момент бреешься.
Человек подобен Богу. А в Боге заключено все. Им сотворены люди, но им же сотворены и демоны, разрушители, и это всё существует одно в другом, перемешивается, неожиданно переходит одно в другое, непрестанно меняется.
Деньги — это то же, что секс: если их нет, ни о чём другом не думаешь, если они есть — думаешь обо всём, только не о них.
В беспокойные времена деньги боязливы, скрываются в сундуках богачей, как в крепостях, держатся замкнуто— дисконт поднимается. В спокойное время деньги снова становятся беспечны, предлагают свои услуги, показываются в публике, держатся очень благосклонно— дисконт стоит низко. — Французские дела, cтатья восьмая, перевод А.Фёдорова
Детство часто держит в своих слабых пальцах истину, которую не могут удержать взрослые люди своими мужественными руками и открытие которой составляет гордость позднейших лет.