Пародия кровавоцветковая относится к растениям, найденным А.В.Фричем в горах провинции Сальта ещё в 1928 году. Он привёз её в Европу под названием Microspermia sanguiniflora. Это название, однако, не привилось. Доктор Спегаццини присоединил эти кактусы к роду пародия. До первой мировой войны были известны только 3 вида пародии, и новые виды её начали потоком идти в Европу, лишь когда Фрич нашёл новые места их произрастания. Родиной их являются горы северо-западной Аргентины и соседней Боливии, а также обширные территории Парагвая и Южной и Центральной Бразилии. В настоящее время пародии относятся к популярным кактусам. Число видов уже дошло до ста, а новые виды всё ещё появляются.
В истинном переводчике непременно сочетаются ценнейшие и редчайшие человеческие качества: самоотречение и терпение, даже милосердие, скрупулезная честность и ум, обширные знания, богатая и проворная память. И если каких-то из этих добродетелей и качеств может и недоставать даже у лучших умов, то ими никогда не бывают наделены посредственности. — Цит. по: Гарбовский Н. К. Теория перевода. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. — 544 с. — С. 3.
Перевести — значит выразить верно и полно средствами одного языка то, что уже выражено ранее средствами другого языка. — Фёдоров А. В. Основы общей теории перевода. — М., 1983. — С. 10.
― Перевода стихов не может быть, конечно, ― сказала Туся. ― Нужно взять луковицу того же сорта и вырастить, вывести из неё новый, такой же прекрасный тюльпан. Вывести ― а не перевести.
Аверинцев составляет записку в ЦК о будущем устроении, «вернее, о нынешнем нестроении» нашей культурной жизни, хотя, собственно, вовсе, вовсе не оптимист и ждет скорее всего бунта и погромов, «причем Переделкино придут громить прежде всего».
Проглоченные слёзы Во вздохах темноты, И зовы паровоза С шестнадцатой версты.
Родители мои были музыкальны от природы. Мать пела не народные здоровые песни, а сентиментальные мещанские романсы вроде «Над серебряной рекой, на златом песочке» или «Под вечер осенью ненастной». У отца репертуар был получше. Он часто, когда бывал дома, любил петь церковные песни, «дьячил», как выражалась мать.
Часто пели песни. Простые, всем известные песни пели громко и весело, но иногда запевали новые, как-то особенно складные, но невесёлые и необычные по напевам. Их пели вполголоса, серьёзно, точно церковное. Лица певцов бледнели, разгорались, и в звучных словах чувствовалась большая сила. Особенно одна из новых песен тревожила и волновала женщину.
Всё, что я хочу сказать, сказано в моей музыке. Если мне захочется добавить что-то ещё, я напишу песню.
Эти господа умеют болтать о «народной правде», умеют разговаривать с нашим «обществом», журя его за неправильный выбор пути для отечества, умеют сладко петь о том, что «либо сейчас, либо никогда», и петь это «10 лет, 20 лет, 30 лет и более», — но абсолютно неспособны понять, какое всеобъемлющее значение имеет самостоятельное выступление тех, во имя кого и пелись эти сладкие песни.