Людское сердце не лукошко, И не прорежешь в нём окошка.
Сила слаба тем, что верит только в силу.
Начинается сказка от сивки, от бурки, от вещей каурки, рассказывается не сзади, а спереди, не как дядя Селиван тулуп надевал. А эта сказка мною не выдумана, из старых лык не выплетена и заново шелком не выстрочена: мне её по летним дням да по осенним ночам рассказывал Савка-Журавка долгоног, железный нос. — прибаутка, не относящаяся к сюжету
Факты — упрямая вещь, но статистика гораздо сговорчивее.
Счастье складывается из мелочей, из маленьких незначительных радостей. Огромное счастье как кирпич с неба не падает, а кропотливо создаётся.
Миллион людей, собравшись в одно место и стараясь придать правильность своим действиям, убивают друг друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны — что же это такое, ведь это сумасшествие? Брат обернулся и вопросительно уставился на меня своими близорукими, немного наивными глазами. — Красный смех, — весело сказал я, плескаясь. — И я скажу тебе правду. — Брат доверчиво положил холодную руку на мое плечо, но как будто испугался, что оно голое и мокрое, и быстро отдернул ее. — Я скажу тебе правду: я очень боюсь сойти с ума. Я не могу понять, что это такое происходит. Я не могу понять, и это ужасно. Если бы кто-нибудь мог объяснить мне, но никто не может. Ты был на войне, ты видел — объясни мне. — Убирайся к чёрту! — шутливо ответил я, плескаясь.
Смех есть веселость ума.
Требуется немалая смелость, чтобы приносить людям плохие новости.
Смех ребёнка за стеной, Близко от меня, Веет свежею весной, Говорит о власти дня.
И не надо рассказывать плохих снов, тогда они не сбываются. Провожали его до Москвы. Стояли солнечные майские дни. Калужница цвела… ― Как там, сынок? ― Афганистан, матушка моя, это то, что нам делать нельзя. Только на меня смотрел, больше ни на кого.