С гноящимся плечом И глазками крота Утиною походкой Плетётся слон.
Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим.
Где воды пресные, прорвав скупой песок, В зеленой впадине кипят холодным горном, На сланце слюдяном, под очервленным тёрном Иссохший кожаный полуистлел мешок.
В них вече и Вольгова домбра, Теремов слюдяные потёмки... Щекочет бесёнок ребра У соседа ― рыжего Фомки.
Наши силы между тем с каждым днём увеличиваются свежими бодрыми войсками. Любо-дорого глядеть на наших солдатиков, уроженцев южных губерний, оглашающих своими песнями долины Дашичао и Хайчена. Песни эти подхватывает эхо гор и, думается нам, долети их отзвуки до японцев, они устрашились бы их более, чем трескотни батарей и свиста пуль. То поёт Русь могучая, непобедимая. — «В действующей армии»
Богу богово, кесарю кесарево. А что же людям?
Едва человек успеет по-настоящему набраться ума-разума, как его уже кличут «старой перечницей».
Одни с годами умнеют, другие - становятся старше.
Печально не то, что надвигается старость, а то, что уходит молодость.
Старость приходит внезапно, как снег. Утром вы встаёте и видите, что всё бело.