И у меня был край родной, Прекрасен он! Там ель качалась надо мной… Но то был сон!
Сейчас точно не припомню кто, кажется Бернард Шоу очень тонко подметил (и сделал это гораздо изящнее чем я, со свойственной только ему краткостью и иронией), что «почти всякий композитор подобен дохлой собаке (кроме, разумеется, Вагнера)».
Собака — единственное существо на земле, которое любит вас сильнее, чем себя
Каждый приличный человек в моём возрасте непременно страдает мировой скорбью.
Сыпь, гармоника! Скука… Скука… Гармонист пальцы льёт волной. Пей со мною, паршивая сука, Пей со мной.
Слава — самое сильное возбуждающее средство.
Ярость выводит человека из себя. Вот почему и поведение кабанов имеет вид смелости, хотя это и не настоящая смелость.
Сократ был высокомерный глупец, и афиняне поступили вполне правильно, осудив его на смерть. Только я нахожу его наказание слишком лёгким. Умереть! Да ведь это удел каждого человека на земле, даже совсем неповинного ни в чём хорошем! Я нахожу несправедливым человека, посвятившего себя общему благу, приговаривать к наказанию, которому, в конце концов, подлежит последнее ничтожество, которое когда либо было порождено нацией. Нет, афиняне были чересчур торопливы — совсем как евреи.
Я знал, чтобы кто-то выжил, я должен умереть.
Смерть для человека — ничто, так как, когда мы существуем, смерть ещё не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем.