На засыхающем, покоробленном дереве лист мельче и реже — но зелень его та же. Сожмись и ты, уйди в себя, в свои воспоминанья, — и там, глубоко-глубоко, на самом дне сосредоточенной души, твоя прежняя, тебе одному доступная жизнь блеснет перед тобою своей пахучей, всё еще свежей зеленью и лаской и силой весны!
Можно самым отчётливым образом доказать, как мне кажется, что листья чашечки — это те самые органы, которые до сих пор были видимы в качестве стеблевых листьев, а теперь, часто, в очень изменённом виде, оказываются собравшимися около одного общего центра.
Заметили ли вы, — что на дубе — а дуб крепкое дерево — старые листья только тогда отпадают, когда молодые начнут пробиваться? Точно то же случается и с старой любовью в сильном сердце: она уже вымерла, но всё ещё держится, только другая, новая любовь может её выжить.
Всё, что сбыться могло, Мне, как лист пятипалый, Прямо в руки легло, Только этого мало.
Весною листья меняет тополь, весной возвращается Адо́нис из царства мертвых…
Медлительной чредой нисходит день осенний, Медлительно крутится жёлтый лист, И день прозрачно свеж, и воздух дивно чист - Душа не избежит невидимого тленья.
Когда я гляжу на летящие листья, Слетающие на булыжный торец, Сметаемые — как художника кистью, Картину кончающего наконец...
Мована, или баобаб — один из самых крупных видов растительного царства. Издали он представляет как бы зелёный шатёр. Высушенные и истолчённые в порошок листья этого дерева служат лечебным средством против некоторых болезней — лихорадок, дизентерии и им подобных.
Сбылось! Увы! судьбины гнева Покорством бедный не смягчил, Последний лист упал со древа, Последний час его пробил.
Курочка сжале́лась, пошла к речке просить воды. Речка говорит: — Поди к липке, проси листа, тогда и дам воды! — Липка, липка! Дай листу: лист нести к речке, речка даст воды, воду нести к петушку — подавился петушок бобовым зернятком: ни спыши́т, ни сдыши́т, ровно мёртвый лежит! Липка сказала: — Поди к девке, проси нитки: в те поры дам ли́ста!