Если совет хорош, не важно, кто его дал.
Советоваться — искать одобрения уже принятой линии поведения.
― Или еще того хуже было на солончаках над самым над Каспием: солнце рдеет, печет, и солончак блестит, и море блестит… Одурение от этого блеску даже хуже чем от ковыля делается, и не знаешь тогда, где себя, в какой части света числить, то есть жив ты или умер и в безнадежном аду за грехи мучишься. Там, где степь ковылистее, она все-таки радостней, там хоть по увалам кое-где изредка шалфей сизеет или мелкий полынь и чабрец пестрит белизну, а тут все одно блыщание…, Оно, разумеется, и при всем этом скучно, но все еще перенесть можно, но на солончаке не приведи Господи никому долго побывать. Конь там одно время бывает доволен: он соль лижет и с нее много пьет и жиреет, но человеку там ― погибель. Живности даже никакой нет, только и есть, как на смех, одна малая птичка, красноустик, вроде нашей ласточки, самая непримечательная, а только у губок этакая оторочка красная. Зачем она к этим морским берегам летит ― не знаю, но как сесть ей постоянно здесь не на что, то она упадет на солончак, полежит на своей хлупи и, глядишь, опять схватилась и опять полетела, а ты и сего лишен, ибо крыльев нет, и ты снова здесь, и нет тебе ни смерти, ни живота, ни покаяния, а умрешь, так как барана тебя в соль положат, и лежи до конца света солониною.
Исследовав тибетские нагорья, я пошел на Лоб-Нор, чтобы уже оттуда возвратиться в Россию. Тарым, одолеваемый пустыней, изнемогая, из самых последних вод образует обширное тростниковое болото, нынешний Кара-Кошук-Куль, Лоб-Нор Пржевальского, ― и Лоб-Нор ханских времен, ― что бы ни говорил Ритгофен. Оно окаймлено солончаками, но вода солена только у самых берегов, ― да и не рос бы камыш вокруг соленого озера. Как-то, весной, я в пять дней объехал его. Там, в трехсаженных тростниках, мне удалось открыть замечательную полуводяную бабочку с первобытной системой жилок. Кочковатый солончак был усеян раковинами моллюсков.
Здесь царство снов. На сотни верст безлюдны Солончаков нагие берега. Но воды в них ― небесно-изумрудны И шёлк песков белее, чем снега.
Самая высокая степень человеческой мудрости — это умение приспособиться к обстоятельствам и сохранять спокойствие вопреки внешним грозам.
...Отражение социальной функции и дисфункции людей на их коллекционном выборе,. История ластовнёвого крестьянства, собирательства и выращивания. Тора, Ветхий и Новый Завет в свете (и запахе) цветущих суккулентных ластовнёвых. 22 цитаты из Священного Писания. Земля обетованная стапелиями. Растения семейства Asclepiadaceae от Багдада до Кейптауна. Влияние растений семейства на сознание этносов, живущих рядом с ними или хотя бы видевших их образ. Фундаменталистский исламский род караллюма от Испании до Намибии. Индия – как внутренний отщепенец в системном распространении ластовнёвых. Стапелиевые гетто, бантустаны и резервации по всей политической карте мира.
Мужественный человек обыкновенно страдает, не жалуясь, человек же слабый жалуется, не страдая.
Страх превращает свободных людей в слипшуюся массу разрозненных тел
Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? — крылатая фраза, используется как ироничный комментарий к чьей-либо чрезмерной увлечённости чем-то — полемикой, спором и т.п.