Стиль не создаётся рабской имитацией мастеров, чувства художника и его способ выражения создают его стиль.
Художники были чиновниками, ведущими опись имущества натуры, любителями коллекций зоологии, ботаники, археологии, ближе к нам молодёжь занялась порнографией и превратила живопись в похотливый хлам.
Не нужно думать, что есть только один вид богатства — деньги. Можно быть богатым богатством молодости, иметь сокровище таланта, дарований, обладать капиталом здоровья. Все эти богатства — тоже препятствия к спасению. Богатство материальное порабощает нас, обостряет наш эгоизм, смущает наше сердце, гнетет нас заботами, страхами, требует жертв себе, как ненасытный демон. Не оно служит нам, а мы обычно служим ему. Но не то же ли и с богатствами здоровья, силы, молодости, красоты, таланта? Не так ли и они усиливают нашу гордость, берут в плен наше сердце, отводя его от Бога. Да, поистине блаженны нищие в смысле имущества — как легко им приобрести евангельскую легкость духа и свободу от земных пут, но блаженны и не имеющие здоровья и молодости (потому что страдающий плотью — перестает грешить), блаженны некрасивые, не талантливые, неудачники — они не имеют в себе главного врага — гордости, так как им нечем гордиться...
О, сколько на свете убийц, которые не руками, но своим немилосердием и бесчеловечным отказом убивают людей, но думают о себе, что они чисты. Ибо не только тот убийца судится, кто убивает ближнего, но и тот, кто не избавляет бедствующего от смерти, а может избавить: если бы он подал руку помощи бедствующему, не постигла бы его смерть
Не подают милостыни потому, что, мол, пропьют и т. д. Если и пропьет, то это меньший грех, чем то озлобление, которое мы в нем возбуждаем нашим отказом, и та черствость и осуждение, которое мы в себе культивируем.
“Не только тот убийца, который оружием убивает, но и тот, который путь к смерти стелет, или не избавляет от смерти, когда может. Не помогаешь утопающему в воде, когда можешь… не избавляешь от рук убийц брата твоего, когда можешь… не пускаешь в дом свой от мороза трясущегося… презираешь уязвленного и лежащего на дороге… отнимаешь у ближнего своего одежду, которою он одевается, отнимаешь пищу, которой насыщается… не питаешь от голода погибающего… опечаливаешь брата злобою своей… как мечом, уязвляешь его языком… – словом, отнимаешь у ближнего нужное для жизни – убиваешь его. Не помогаешь бедствующему, когда можешь, – убиваешь брата своего, ибо не отвращаешь способ, через который смерть приходит. Ты не помогаешь ему, другой от этого отказывается, и так без помощи оставшийся брат погибает. Ты, и другой, и третий, которые не помогли ему в бедствии его, в погибели его виновны, ибо могли отвратить погибель его помощью своею, но не хотели, не хотели, поскольку любви не имели.”
Предел хитроумия – умение управлять, не применяя силы.
В ветлужских лесах прославилась всеобщим богопочтением берёза, разделённая на 18 больших ветвей, имеющих как бы 84 вершины. Когда буря сломила одну из них и сбросила на засеянное поле — хозяин последнего принял это за гнев незримого охранителя и оставил весь хлеб неубранным в пользу бога.
Почему русскому мужику должно оставаться только необходимое, чтобы кое-как упасти душу, почему же и ему, как американцу, не есть хоть в праздники ветчину, баранину, яблочные пироги? Нет, оказывается, что русскому мужику достаточно и чёрного ржаного хлеба, да ещё с сивцом, звонцом, костерем и всякой дрянью, которую нельзя отправить к немцу. Да, нашлись молодцы, которым кажется, что русский мужик и ржаного хлеба не стоит, что ему следует питаться картофелем.
Я попросил у вас хлеба — расплавленный камень мне дали, И, пропалённая, вмиг, смрадно дымится ладонь…