Я трогаю русые косы, Ловлю твой задумчивый взгляд. Над нами весь вечер берёзы О чём-то чуть слышно шумят. Берёзы, берёзы, Родные берёзы не спят., Я трогаю русые косы, Ловлю твой задумчивый взгляд. Не спят под Москвою берёзы, В Париже каштаны не спят. Берёзы, берёзы, Родные берёзы не спят.
В этой роще берёзовой, Вдалеке от страданий и бед, Где колеблется розовый Немигающий утренний свет, Где прозрачной лавиною Льются листья с высоких ветвей, — Спой мне, иволга, песню пустынную, Песню жизни моей.
Отговорила роща золотая Берёзовым, весёлым языком, И журавли, печально пролетая, Уж не жалеют больше ни о ком.
И блестящие клавиши пели ярко, и на солнце глубокий вспыхивал пол, и в окне, на еловой опушке парка, серебрился берёзовый ствол.
Средь избранных дерев — берёза Не поэтически глядит, Но в ней — душе родная проза Живым наречьем говорит.
Когда покойник в доме ― худо, а зароют и ― полегчает! Корявые берёзы, уже обрызганные жёлтым листом, ясно маячили в прозрачном воздухе осеннего утра, напоминая оплывшие свечи в церкви., Над пыльным дёрном неподвижно поднимались жёсткие бессмертники, ― Кожемякин смотрел на них и вспоминал отзвучавшие слова: «Надо любить, тогда не будет ни страха, ни одиночества, ― надо любить!»
Белая берёза Под моим окном Принакрылась снегом, Точно серебром. На пушистых ветках Снежною каймой Распустились кисти Белой бахромой. И стоит берёза В сонной тишине, И горят снежинки В золотом огне.
В глуши на почве раскалённой Берёза старая стоит, В её вершине обнажённой Зелёный лист не шелестит.
Сразу с бивака мы повернули вправо и пошли по ключику в горы. Подъём был продолжительный и трудный. Чем выше мы подымались, тем растительность становилась скуднее. Лесные великаны теперь остались позади. Вместо них появились корявый дубок, маньчжурская рябина (Sorbus ancuparia L.) с голыми ветками и слабо опушёнными листьями, жёлтая берёза (Betula ermanii Cham.) с мохнатой корой, висящей по стволу лохмотьями, рододендроны (Rhododendron dahuricum L.) с кожистыми, иногда зимующими листьями и белая ясеница (Dictamnus albys L.)
Печальная фигура посмотрела молча в ту сторону, в которую показывал его товарищ, не выражая ни удивления, ни удовольствия. — Ведь это всё оливы, всё оливы, — продолжал молодой человек. — Оливовая зелень прескучная и преоднообразная, — возразил светло-зелёный товарищ, — наши берёзовые рощи красивее.